Энергоэффективность как цель внутренней политики

В прошлом году события на мировом рынке нефти характеризовались определенным драматизмом — постепенный, но уверенный рост до 81-82 долл. за баррель сменился резким падением до уровня 60 долл. за баррель.

Рынок нефти

Если взять за точку отсчета октябрь 2014 года (момент ускорения обвала цен на нефть) и сравнить с началом октября 2018 (когда многие эксперты считали, что на рынке не хватает нефти и поэтому цены поднялись выше 80 долл. за баррель), то суммарно по странам-членам ОПЕК был прирост добычи на 1,6 млн. баррелей в день. Нарастили объемы добычи и крупнейшие нефтедобывающие государства, не входящие в картель — США на 2,3 млн. баррелей в день, Россия — на 0,8 млн. баррелей, Канада — на 0,6 млн. баррелей. Суммарно получается прирост объема добычи на 5,3 млн. баррелей в сутки. При этом спрос за эти четыре года (октябрь 2014 — октябрь 2018) рос в среднем на 1,25 млн. баррелей в сутки, то есть увеличился на 5 млн. баррелей в сутки. Прирост добычи опережает прирост потребления.

Замедление темпов роста мировой экономики, о чем неоднократно предупреждали МВФ и ВБ, не будет способствовать росту спроса на нефть и другие энергоносители. При этом США, как крупнейший мировой нефтедобытчик, продолжит увеличивать объемы — согласно прогнозу Управления энергетической информации США, объем добычи в 2019 году увеличится на 1,14 млн. баррелей в сутки — до 12,07 млн. юаррелей в сутки, а в 2020 году вырастет еще на 0,8 млн. баррелей в сутки — до 12,86 млн. баррелей в сутки.

Относительно ОПЕК замечу, что уже мало кто верит в способность картеля к реальным действиям. Неоднократно все ограничивалось декларациями о снижении добычи, но солидарности и совместных действий не было. К тому же Саудовская Аравия, крупнейший добытчик нефти из стран-членов ОПЕК, декларирует желание нарастить производство нефти. Аналогичные заявления можно услышать и из России.

Таким образом, судя по всему, цена нефти вошла в узкий коридор колебаний вокруг отметки 60 долл. за баррель и вряд ли есть основания ожидать ее роста. Если цены на нефть не будут расти, а если это так, то не будут увеличиваться и цены на газ, это в тактическом плане положительно отразится на экономике Украины, имеющей высокую энергоемкость. Но в стратегическом плане могут быть и проблемы — низкие цены на энергоресурсы могут в очередной раз дестимулировать снижение энерго- и материалоемкости украинской промышленности. Опасения мои отнюдь не беспочвенны.

Индекс энергоэффективности

Среди докладов, которые ежегодно публикуются Всемирным Экономическим Форумом (ВЭФ), есть и «Доклад об индексе эффективности глобальной энергетической системы» (Global Energy Architecture Performance Index Report). Этот индекс, именуемый EAPI (Energy Architecture Performance Index), разработан экспертами ВЭФ и базируется на 18 показателях, которые группируются по трем «вершинами» так называемого «энергетического треугольника»: экономический рост и развитие, экологическая устойчивость, доступ к энергии и безопасность. Иными словами, на основании постоянного мониторинга специальных показателей ВЭФ дает свою оценку эффективности энергосистемы того или иного государства.

Какие здесь достижения Украины? Рассмотрим данные с последних 5-ти докладов:

2013: 72-е место из 105-ти стран, EAPI = 0,49
2014: 77-е место из 124-х стран, EAPI = 0,46
2015: 73-е место из 125-ти стран, EAPI = 0,56
2016: 72-е место из 126-ти стран, EAPI = 0,58
2017: 73-е место из 127-ми стран, EAPI = 0,58

Не считая (по понятным причинам) результаты 2014 года, можно было бы быть довольным этим. Как говорится: «Стабильность — признак мастерства!». Если бы не целый ряд «но».

Во-первых, в 2017 году показатель «экономический рост и развитие» в Украине составил 0,3 (для сравнения: в 2016 году — 0,31, в 2015-м — 0,33). Мы оказались в одной компании с Венесуэлой, Эритреей и Оманом, опередив лишь Туркменистан, Иран, Киргизию и Бахрейн.

Во-вторых, по соотношению расходов на импорт энергоносителей и ВВП Украины заняла 122 место среди 127 стран, по расходам энергии на единицу ВВП — 119 место. Наконец, в-третьих, первые 7 мест в рейтинге EAPI заняли европейские государства, а в ТОП-20 их оказалось 16. Вполне обычное дело для данного рейтинга (15-16 стран Европы в двадцатке), учитывая то пристальное внимание, которое уделяется в ЕС проблемы энергоэффективности национальных экономик.

Реалии Украины

В нашей стране энергоэффективность и энергосбережения вроде тоже не были «на обочине». 1 июля 1994 года был принят Закон Украины «Об энергосбережении», в мае 1996 года Верховная Рада утвердила «Национальную энергетическую программу Украины до 2010 года», через 10 лет Кабинет Министров одобрил «Энергетическую стратегию Украины на период до 2030 года» и другие. Всего же в сферах энергоэффективности и энергосбережения принято более 250 законодательных актов разного уровня (включая государственные, отраслевые и ведомственные программы), на основании которых регулярно формируются законодательные акты регионального и муниципального уровней.

К каким результатам мы пришли? На начало 2014 энергоэффективность украинской экономики не превышала 60% от среднего уровня по странам-членам ЕС, но скорректированная на структуру экономики энергоемкость в Украине была в 1,7 раза выше. Например, по итогам 2013 ВВП Германии превышал ВВП Украины почти в 25 раз, при этом затраты первичных энергоресурсов были всего лишь в 3,2 раза больше. Общее энергопотребление Польши составляло 96% от украинского, тогда как ВВП был в 3,6 раза больше. После двух десятков лет напряженной борьбы за повышение энергоэффективности и принятия нескольких сотен соответствующих нормативно-правовых документов (нужных и правильных по своей сути, но которые так и остались «на бумаге») экономика нашей страны находится среди мировых лидеров по энергозатратности. Объем же успешно реализованных энергоэффективных проектов настолько мал, что он не соотносится с масштабами нерационального потребления энергоресурсов и не влияет на качественные показатели отечественной экономики в целом. Так это была реальная борьба за энергоэффективность или имитация бурной деятельности?

Осенью прошлого года Министерство экономического развития и торговли оценило потери Украины из-за низкой энергоэффективности — почти 1,5 млрд. долл. ежегодно. То есть примерно один транш кредита МВФ.

В период до 2014 года основными потребителями первичных энергоресурсов в Украине были промышленность (примерно 35-40%) и жилищно-коммунальный комплекс (примерно 30-33%). Наиболее энергозатратной отраслью была металлургия (на нее приходилось более половины всех энергоресурсов промышленного сектора), далее следуют химическая промышленность, машиностроение, добыча полезных ископаемых. Высокие показатели энергоемкости в этих областях обусловлены следующими факторами: использование старых технологий и оборудования, срок службы которого часто измеряется десятками лет, нежелание владельцев предприятий вкладывать значительное количество денег в модернизацию и техническое перевооружение; нерациональное использование потребляемых энергоресурсов на самих предприятиях.

Шаги к энергоэффективности

Бесспорно, нельзя сказать, что для снижения энергоемкости экономики Украины совсем ничего не делалось. Например, в металлургии начали отказываться от потребления природного газа в доменных печах и внедрять установки вдувания пылеугольного топлива, переходить от устаревшего способа выплавки стали в мартеновских печах в пользу конверторного производства с одновременным использованием машин непрерывного литья заготовок, заменять энергоемкие кислородные блоки на воздушно-разделительные установки нового поколения, позволяющие сокращать потребление электроэнергии. Постепенная модернизация шла и в других энергозатратных отраслях, однако ее темпы были недостаточными. Так, энергоэффективность отечественной химической промышленности составляет 51% от среднеевропейских показателей, энергоэффективность машиностроения и того хуже — 22%. А жилищно-коммунальный сектор по-прежнему остается «черной дырой» в использовании первичных энергоресурсов: в целом потери в системах централизованного теплоснабжения достигают 60%. Стоит ли удивляться, что объеме энергии, которая используется в Украине для производства единицы товаров и услуг (то есть на единицу ВВП), превышает среднемировое значение вдвое, среднее значение для ЕС — в 3,8 раза.

Всерьез заниматься проблемой энергоэффективности начали в мире после арабо-израильской войны Судного дня 1973 года, после которой начался нефтяной кризис, который стал первым энергетическим кризисом и до сих пор считается самым масштабным. Это принесло свои ощутимые результаты. Так, в 1973-2011 годах за счет повышения энергоэффективности было обеспечено более половины прироста потребности человечеством энергии. За указанный период мировой ВВП вырос в 3,3 раза, тогда как потребление первичной энергии — в 2,1 раза. Если бы энергоемкость мирового ВВП оставалась на уровне 1973 года, прирост потребления энергии составил бы 14,1 млрд. т. нефтяного эквивалента, фактически же он составил 7 млрд. т. нефтяного эквивалента. Таким образом, повышение эффективности использования энергии обеспечило половину прироста, став главным средством выхода мировой экономки за «пределы роста» после 1973 года.

Столь впечатляющий результат привел к тому, что в стратегии построения «Энергетического союза» в Европе, одобренной на саммите ЕС в марте 2015 года, энергоэффективность рассматривается как еще один источник энергии наряду с другими, а вопрос об увеличении производства энергии является равноправным с вопросом повышением темпов энергоэффективности.

Шанс для Украины

Сейчас у Украины появился шанс по-настоящему заняться повышением энергоэффективности экономики — благодаря сравнительно низким ценам на энергоресурсы. Обычно это расслабляло, мол, зачем экономить, если энергоресурсы недорогие? Вот только за периодом дешевых энергоресурсов всегда приходила очередь дорогих. И тогда экономика Украины по полной программе чувствовала все «прелести» дорогих нефти и газа...

Нынешние умеренные цены на энергоресурсы в определенной степени высвобождают часть денег, которые можно и нужно направить на снижение энерго- и материалоемкости нашей экономики. Промедление с эффективным решением этой проблемы приведет к торможению экономического роста, снижению конкурентоспособности промышленности и инвестпривлекательности Украины, повышению уровня загрязнения окружающей среды, а также создаст дополнительные угрозы энергобезопасности страны.