Чего опасается бизнес при внедрении закона 
о трансфертном ценообразовании

На сегодняшний день у бизнеса есть несколько претензий к законопроекту о трансфертном ценообразовании. Первая касается определения понятия низконалоговой юрисдикции. Бизнес предлагает осуществлять контроль только над операциями с офшорными зонами. На что у государства есть четкая позиция: не только офшоры являются рисковыми для Украины, в качестве примера приводятся Кипр и Швейцария. Априори нельзя говорить, что бизнес уклоняется от налогов, используя низконалоговые юрисдикции. Предложенные законопроектом контрольные мероприятия помогут государству убедиться, есть нарушения или нет, и обеспечить экономически справедливое налогообложение прибыли в Украине.
Вторая претензия — относительно переходных положений. Бизнес предлагает их убрать. Государство же хочет, чтобы в течение пяти лет при экспорте товаров ключевых отраслей экономики (металлургия, химпром и сельское хозяйство) в низконалоговые страны бизнес либо использовал рыночные цены, источники происхождения которых установит правительство, с разрешенным 5 %-м отклонением, либо, согласно общим правилам трансфертного ценообразования, раскрывал государству информацию, по какой цене реализован товар первому независимому покупателю. Бизнес страшит неизвестность, поскольку перечня источников информации о рыночных ценах в настоящее время не существует. Государству необходимо этот перечень разработать параллельно с принятием закона о трансфертном ценообразовании.
Третья претензия — проверки. Налоговая проверка — всегда стресс для предпринимателей. А отдельная проверка по новым правилам, еще не опробованным на практике, вызывает страх, но по большому счету прозрачному бизнесу бояться нечего. Предлагаемый срок проверки — максимум один год — вызывает массу нареканий делового сообщества. По этому вопросу целесообразно обратиться к мировой практике. В других странах проверки по трансфертному ценообразованию длятся несколько лет, что обусловлено сложностью проверяемых вопросов, а также необходимостью получения информации от налоговых органов иностранных государств. Практика показывает, что год — очень малый срок, его может быть недостаточно для качественного контроля. Кроме того, бизнес предлагает сделать такие проверки невыездными. Опять же, мировая практика показывает, что это предложение не приведет к желаемому результату, поскольку инспектор должен проанализировать финансовую и коммерческую документацию, пообщаться с теми, кто непосредственно занимается ценообразованием — коммерческими службами, юристами, финансистами, что возможно эффективно сделать, только находясь на предприятии. После этого инспектор должен провести кропотливую аналитическую работу уже без вовлечения бизнеса. Поэтому опасения о том, что инспектор целый год проведет на предприятии, кажутся беспочвенными.
Бизнес также надеется договориться с государством еще по нескольким моментам — к примеру, он предлагает не контролировать сделки внутри страны. Но у государства есть четкая позиция — использование внутри страны трансфертных цен при торговле между связанными компаниями в случаях, например, когда одна их них заведомо убыточная или использует налоговые льготы, представляет для государства риск недополучения налогов. На наш взгляд, в этом вопросе возможен компромисс: контролю должны подлежать только рисковые сделки. Прозрачные же операции внутри страны, в которых поставщик и покупатель платят налог на прибыль, причем по одинаковой ставке, контролировать не стоит. Справедливости ради стоит сказать, что в большинстве стран Центральной и Восточной Европы сделки между связанными лицами внутри страны действительно контролируются. Но вот предел контролируемых сделок не устанавливается. В законопроекте такой порог предусмотрен в размере 50 млн грн по одному контрагенту в год. Бизнес просит его повысить до 200‑300 млн грн. На наш взгляд, порог может быть установлен как временная мера на период адаптации закона во избежание чрезмерного контроля государства над каждой мелкой сделкой и предъявления чрезмерных требований к подготовке отчетности и документации мелким и средним бизнесом. В ряде публичных выступлений министр доходов и сборов Александр Клименко заявлял, что пороговый размер согласован в ходе консультаций с крупным бизнесом.